Перейти к содержанию

День Победы: социология

Помимо истории Дня Победы я много лет занимаюсь изучением сегодняшних коммеморативных практик, так или иначе связанных с этим днем — как в постсоветских странах, так и за ее пределами, особенно в Германии.

В 2013 и 2015 годах я был соруководителем двух исследовательских проектов, посвященных этой теме. В рамках проектов представители разных научных дисциплин — главным образом социологи, историки и антропологи — одновременно в день 9 мая в разных точках постсоветского пространства и Европы наблюдали за празднованием Дня Победы. Помимо этнографического наблюдения мы провели множество интервью с организаторами и рядовыми участниками, фотографировали и картографировали мероприятия, анализировали материалы СМИ и социальных сетей, а также работали в архивах. Особенное внимание мы уделили взаимодействию с материальным пространством и, в частности, с советскими военными памятниками.

На этой странице собраны все публикации по этим проектам на разных языках — русском, немецком, английском, украинском, белорусском и французском. Подробнее о самих проектах читайте в разделе «Вопрос–ответ» и во вступительных статьях к двум сборникам статей.

  1. Книги
  2. Статьи, главы монографий. интервью
  3. Видео и аудио
  4. Вопрос–ответ

Книги:

Памятник и праздник Kriegsgedenken als Event

Памятник и праздник: этнография Дня Победы / Под ред. Михаила Габовича. Санкт-Петербург: Нестор-История, 2020. – 416 с. 98 цв. илл.

Mischa Gabowitsch, Cordula Gdaniec, Ekaterina Makhotina (Hrsg.) Kriegsgedenken als Event. Der 9. Mai 2015 im postsozialistischen Europa. Paderborn: Ferdinand Schöningh, 2017. – 345 S. 38 Fotos, 20 Karten.

Статьи, главы монографий, интервью:

(Статьи, отмеченные звездочкой, в окончательном варианте вошли в сборник «Памятник и праздник» наряду с ранее не публиковавшимися текстами, в т.ч. моей статьей «Святой остров Трептов: постмигрантские и трансграничные военно-мемориальные практики в современном Берлине».)

Видео и аудио

Подкаст «Далее по тексту»: выпуск «Зачем памятнику биография?» Беседа Натальи Конрадовой с Михаилом Габовичем, 21 марта 2013 г.
Петербург Свободы. Как памятники влияют на людей? Беседа с Виктором Резунковым, май 2015 г.
Историк Екатерина Махотина. День Победы: культура памяти в России и в Германии
День Победы. Приграничная память: как и что отмечают 9 мая в России и Эстонии. Академия постдипломного педагогического образования, Санкт-Петербург, октябрь 2017 г.
Nationalismus und Geschichtspolitik in Russland. Heinrich-Böll-Stiftung, Konferenz «Geschichtspolitik und neuer Nationalismus im gegenwärtigen Europa», Oktober 2017.
Erinnerungskultur und Gedenkpraktiken. Eine Begriffsschärfung, postmigrantisch illustriert. Einstein Forum, 22.6.2019
Беседа с Александром Фокиным о военной памяти и истории Дня Победы
Cordula Gdaniec: Sowjetische Kriegsgefangene in der Erinnerung an den Großen Vaterländischen Krieg
Mischa Gabowitsch: Soviet and Post-Soviet War Commemoration Reconsidered. CISR Berlin, December 2020
Презентация-обсуждение сборника «Памятник и праздник: этнография Дня Победы» (СПб.: Нестор-История, 2020). Январь 2021 г.
Mischa Gabowitsch: Emotional Regimes and Commemorative Conflict. Presentation at ISA Forum Porto Alegre 2021
Память о Второй мировой войне и транснациональные коммеморативные практики
Другие памяти в памяти о Великой Отечественной войне
Victory Day: Ethnographies of Post-Soviet Commemoration

Вопрос–ответ

Как назывались проекты? Кто ими руководил? Кто их финансировал?

2013: проект «Памятник и праздник: празднование 9 мая и взаимодействие советских военных памятников с местными сообществами стран-наследниц советского военного блока» под руководством Михаила Габовича и Елены Никифоровой, при поддержке Франко-российского центра гуманитарных и социальных наук и московского «Мемориала». Его результаты отражены в сборнике «Памятник и праздник: этнография Дня Победы» под редакцией Михаила Габовича, вышедшем при поддержке Германо-российского музея Берлин-Карлсхорст.

2015: проект «Победа, освобождение, оккупация: военные памятники и празднование 70-й годовщины конца войны в постсоциалистической Европе» под руководством Михаила Габовича, Кордулы Гданец и Екатерины Махотиной, при поддержке Фонда «Память, ответственность и будущее», Фонда осмысления диктатуры СЕПГ и ее последствий, Аспирантской школы по исследованиям Восточной и Юго-Восточной Европы университетов Мюнхена и Регенсбурга и Германо-российского музея Берлин-Карслхорст. Результаты этого проекта отражены в сборнике на немецком языке «Kriegsgedenken als Event: Der 9. Mai 2015 im postsozialistischen Europa» (Военная коммеморация как ивент: 9 мая 2015 года в постсоциалистической Европе») под редакцией Михаила Габовича, Кордулы Гданец и Екатерины Махотиной.


Чем проекты отличались друг от друга?

Первый проект был пилотным. Финансирование было минимальное, и у нас не было возможности за свой счет направить исследователей в места, заранее отобранные по определенным параметрам. В команду в основном вошли исследователи, которые уже интересовались изучением коммеморативных практик либо имели опыт полевых исследований в том или ином месте и были готовы расширить свой тематический диапазон. Поэтому выборка исследуемых мест во многом определилась составом участников, а не наоборот. Некоторые основы нашего подхода и руководства по наблюдению, интервьюированию, фотографированию и картографированию были совместно выработаны и согласованы на подготовительном семинаре, но в итоговых статьях каждый автор писал о том месте и о тех аспектах вопроса, которые ему показались наиболее интересными.
Во втором проекте был более строгий дизайн. Методы сбора материала были определены более жестко. Мы сконцентрировались на меньшем количестве стран, зато в каждой стране было выбрано несколько регионов. В каждом регионе работали один или несколько полевых исследователей, в каждой стране был свой координатор. Именно страновые координаторы писали главы для итогового немецкого сборника. К участию в проекте также удалось привлечь множество студентов.
При этом нельзя сказать, что второй проект был однозначно «лучше» первого. Скорее они позволили осветить разные аспекты коммеморативного ландшафта. В проекте 2015 года было обработано больше материала и четче удалось зафиксировать общенациональные тенденции, а также сходства и различия между разными регионами и населенными пунктами России, Украины, Беларуси, Эстонии и Германии (а также Молдовы, статья по которой в итоге не вошла в сборник). Однако проект 2013 года интересен именно индивидуальным подходом авторов, каждый из которых обратил внимание на какие-то сюжеты, характерные для «своего» места.
Помимо всего прочего, материалы, собранные «до» и «после Крыма» позволяют зафиксировать как константы коммеморации, так и эффект политических потрясений 2014 года.

Немецкий сборник – перевод русского? Или наоборот?

Два сборника НЕ являются переводами друг друга. Это НЕ разные языковые версии одной и той же книги. В них содержатся РАЗНЫЕ тексты: немецкий сборник не дублирует русский и наоборот. Книга, вышедшая в 2017 году на немецком языке, написана по итогам проекта 2015 года. Публикация русского сборника по итогам проекта 2013 года по техническим причинам задержалась, и в результате книга вышла только в 2020 году, но многие статьи из него ранее публиковались в 101 номере журнала «Неприкосновенный запас» (с сокращениями) и на сайте «Уроки истории». Авторы текстов в двух сборниках тоже разные. Исключение, помимо меня, составляют Екатерина Махотина (автор статьи о Вильнюсе в сборнике «Памятник и праздник» и соавтор вступительной статьи к сборнику «Kriegsgedenken als Event») и Анна Юдкина (автор русской статьи о первом вечном огне в СССР и соавтор немецкой статьи о праздновании Дня Победы в России в 2015 году). Единственный повтор – несколько абзацев в моих статьях про Берлин.

Проекты полностью завершены?

В рамках проектов был собран огромный массив материала – свыше 800 интервью, много тысяч фотографий, сотни статей из печатных и онлайн-газет, полевые дневники, карты, «паспорта» памятников и т.д. Далеко не все они нашли отражение в книгах и статьях. Особенно слабо в публикациях проекта представлены межстрановое сравнение и историческая динамика. (Именно этими аспектами я сейчас в первую очередь занимаюсь, исследуя историю Дня Победы. Итогом должна стать книга на англйском языке, в которой будет описана вся история этого праздника от начала до наших дней.) Большинством собранного материала я по ряду этических и правовых причин могу делиться только с участниками проектов 2013 и 2015 года. Однако я открыт к сотрудничеству и готов при дальнейшем анализе учитывать Ваши интересы и вопросы. Если Вы заинтересованы в таком сотрудничестве, пишите мне и обрисуйте свои научные интересы и подход.

Что такое «коммеморация»? Что такое «коммеморативные практики»?

Под «памятью» обычно понимают те или иные формы репрезентации прошлого или представления о нем. «Коммеморацией» же называют те действия, которые люди совершают, чтобы выразить свое отношение к прошлому. В число коммеморативных практик могут входить ритуальные действия (молебны, участие в траурных митингах или праздничных мероприятиях), установка памятников и создание музеев или сайтов, а также разовые акции вроде развеивание праха покойного. Коммеморация одного и того же события может выглядеть по-разному (сравните парад на Красной площади с «Бессмертным полком») и, напротив, внешне одинаковые коммеморативные действия могут нести разный смысл для их участников (опять же, «Бессмертный полк» хороший тому пример: кто-то участвует в поддержку официальной памяти, кто-то – в пику ей).
В исследованиях «памяти» до сих пор часто присутствует сильная нормативная нотка: мы анализируем то, как люди помнят то или иное событие, чтобы критиковать неправильную или «искаженную» память. Особенно явно эта перспектива проступает в дискуссиях, касающихся памяти о сталинском терроре или Второй мировой войне. Обращение к коммеморативным практикам может скорректировать этот нормативный крен: нам может не нравиться то, как люди помнят или как они действиями выражают свое отношение к прошлому, но очевидно, что наблюдение за коммеморативными действиями позволяет лучше понять динамику социальных связей.

Что такое «этнография»?

В русскоязычном пространстве слово «этнография» зачастую ассоциируется с изучением тех или иных этнических групп, исходящим из объективного существования и культурного единства таких групп. Поэтому этот термин вызывает отторжение у тех, кто понимает, насколько проблематичным зачастую является такое представление.
Однако «этнография» в современном социологическом понимании имеет мало общего с таким подходом. Речь идет о наблюдении за тем, как люди ведут себя в той или иной ситуации, и попытку понять, какой смысл они вкладывают в свое поведение. В отличие от подходов, построенных на обобщении социального опыта, на экспериментах или на проверке той или иной гипотезы, этнография стремится произвести плотное описание ситуации в том или ином «поле» – но поле при этом совершенно не обязательно ограничивается рамками каких-либо этнических групп или традиционных сообществ.

При чем тут социология? Социологи же обычно проводят опросы?

В постсоветских странах широко распространено представление о том, что социология – это проведение опросов «общественного мнения» либо объяснение того или иного явления через сведение причастных к нему людей к ряду социо-экономических параметров: «социологи посчитали». На самом деле и то, и другое к современной социологии имеет в лучшем случае косвенное отношение (подробнее об этом здесь и здесь). Социология занимается изучением отношений людей друг с другом и с окружающим их миром, динамикой этих отношений и тем, как эти отношения формируют смыслы каждой ситуации и социальной реальности в целом. Коммеморативные практики показывают множество примеров того, как в ситуации взаимодействия друг с другом и с материальным окружением (в том числе – с памятниками) люди по-разному осмысляют происходящее. Тем не менее, если Вы любите цифры, можете почитать, как мы считали посетителей мемориала в Трептов-парке 9 мая 2014 г.